В самом сердце застойной провинциальной глубинки, где каждый день похож на предыдущий, а новости ограничиваются сплетнями у колодца, случается настоящее потрясение, переворачивающее с ног на голову жизнь всего городка. Местный делец, человек, чья философия всегда строилась на личной выгоде и откровенном презрении к любым властным структурам, волею абсурдного стечения обстоятельств оказывается избранным на пост мэра. Для него, привыкшего к быстрым денежным схемам и отстраненному наблюдению за происходящим со стороны, эта должность становится настоящей ловушкой, погружая в трясину канцелярской волокиты, откровенного кумовства и абсолютно нелепых, порой сюрреалистичных, ситуаций. Первоначально он воспринимает всё это как досадную и временную помеху, мешающую его настоящим делам, но постепенно, через ежедневное столкновение с реальными проблемами обывателей — с разбитыми дорогами, закрывающимися больницами и безысходностью в глазах людей, — в нём начинает просыпаться незнакомое доселе чувство ответственности. Его циничный панцирь даёт трещины, обнажая неожиданную для него самого потребность что-то изменить. Этот путь преображения от законченного эгоиста до человека, способного на искренние поступки, составляет драматургическую основу повествования. Зритель становится свидетелем сложной внутренней борьбы, где герой вынужден постоянно искать хрупкий баланс между своими старыми привычками, давними связями и новообретённым, ещё очень хрупким, чувством долга. Он сталкивается не только с внешними вызовами в лице местных интриганов и всеобщего недоверия, но и с собственными глубоко укоренившимися слабостями, которые то и дело норовят вернуть его на проторенную дорожку безразличия. Однако через череду комичных провалов и драматичных прозрений, через горькие уроки и редкие, но такие важные победы, в нём медленно, но верно прорастает личность настоящего лидера — не того, каким его представляют на плакатах, а того, кто способен услышать и почувствовать боль своего города. Фильм мастерски сочетает лёгкий юмор и психологическую глубину, убедительно доказывая, что искренняя трансформация возможна даже там, где её, казалось бы, быть не может.